В семье знатного горожанина Солуни (Фессалоники, на севере современной Греции) — второго по величине и значению города Византийской империи — родился седьмой ребенок. Мальчика назвали Константином в честь императора, чье имя носила столица Византии, Константинополь (ныне Стамбул).
Шел 826 год, первая половина нашей, Христианской Эры. Среди народов Европы распространялось христианство. Сложились два центра христианской культуры: Константинополь и Рим. Просторы Восточной, Центральной и Южной Европы заселяли многочисленные племена славян — далеких предков русского, украинского и белорусского, болгарского и сербского, польского, чешского и словацкого народов. Они были язычники, поклонялись своим языческим богам: громовержцу Перуну, богу солнца Яриле, богине любви Ладе и многим другим. Говорили все славяне на наречиях общего славянского языка, легко понимали друг друга. Но у них не было письменности, не было книжного языка, не было книг, не было и школ. Не было своего книжного языка и у других народов Европы, не было тогда еще ни английского, ни французского, ни немецкого книжного языка. Вся многоязычная Европа пользовалась лишь двумя книжными языками: греческим и латинским. Константину и суждено было создать особую азбуку, особую письменность и заложить основы третьего книжного языка европейской и мировой культуры и образованности — славянского.
Детские годы Константина прошли в городе Солуни. В Солуни и его окрестностях жили славяне и греки. Возможно, что или мать, или отец Константина были славянского происхождения. Иначе трудно объяснить не только его прекрасное знание языка славян, но и поразительное проникновение в самую сущность его, тонкое языковое чутье и самоотверженную преданность делу славянской книжности, присущие основоположнику нашей письменности.
Уже с детства Константин полюбил науку, «книжную мудрость». Однажды он рассказал матери странный свой сон: «Отец собрал всех самых прекрасных девушек Солуни и повелел мне избрать одну в жены. Я выбрал прекраснейшую. Ее звали София». Как известно, по-гречески «София» значит «мудрость». Так еще с детства будущий просветитель славян обручился с мудростью.
Константин обладал поразительными способностями и необъятной памятью, легко запоминал тексты на разных языках, сам сочинял стихи и гимны, быстро овладевал языками. Детским играм он предпочитал книгу, поражая всех своей неудержимой тягой к знаниям.
В годы учения из всех предметов греко-византийского образования Константин больше всего любил грамматику и риторику. Легенды рассказывают, что все свое значительное состояние, доставшееся ему после смерти отца, он предлагал некому чужестранцу за обучение «грамматическому искусству».
Когда мальчику исполнилось 14 лет, слух о его удивительных способностях и неутолимой жажде знаний дошел до императорского дворца. И Константин продолжил образование в самом лучшем учебном заведении того времени — знаменитом Магнаурском училище, отдаленно напоминающем Царскосельский лицей эпохи Пушкина.
Здесь обучались дети императора и византийской знати, а также дети из соседних стран, испытывавших культурное влияние Византии (Армения, Грузия, Сирия и др.). Училище готовило чиновников и администраторов, дипломатов и проповедников, философов и математиков. Поразительно быстро овладев вершинами тогдашней образованности, Константин отказался от предложенной ему после окончания училища почетной должности и весьма выгодной женитьбы, сказав: «Кроме просвещения разума, я ничего не желаю, хочу искать более важное, чем почести и богатства...»
Дни и ночи проводя в книгохранилищах, он изучил богатейшую византийскую и античную литературу, знал многие языки (греческий, латынь, древнееврейский, арабский, хазарский, бесписьменный славянский) и был знаком с армянской, грузинской, коптской и готской письменностью.
После окончания училища Константин полностью отдался своей «книжной страсти». В поисках интересных рукописей он часто надолго уходил в отдаленные монастыри. Чтобы оставить его в Константинополе, было решено предложить ему пост заведующего патриаршей библиотекой и профессора Магнаурского училища. Но лишь через несколько недель отыскали Константина в одном из монастырей, чтобы сообщить ему о назначении на должность.
Скромного молодого профессора, восхищавшего всех своей начитанностью и образованностью, высокой культурой, умом и остроумием, блестящего оратора, ритора и диалектика теперь называли Константином Философом. Молодой человек стяжал себе славу непобедимого участника диспутов на философские, моральные и религиозные темы.
В Византии того времени шла острая борьба почитателей икон с иконоборцами, которые доказывали, что поклонение иконам является пережитком язычества. Легенды рассказывают, как о борьбе Давида с Голиафом, о блестящей победе 24-летнего Константина, одержанной в диспуте с Иоанном Грамматиком (Ананием), ярым иконоборцем, блестящим оратором и непобедимым диспутантом. Иконоборцы считали почитание икон проявлением идолопоклонничества. Диспут окончательно закрепил победу за почитателями святых икон. Эта победа и определила дальнейшую судьбу Константина. Император Михаил и Патриарх Фотий стали часто посылать его с миссией к соседним народам.
Легенды упоминают о миссии Константина к болгарам (начало 50-х годов), где он убедил принять христианство болгарское население, жившее в долине реки Брегалицы, восточнее г. Солуни. Здесь он, вероятно, и начал работать над составлением специальной славянской азбуки. Упоминается его миссия в Сирию к сарацинам (арабам-мусульманам), где он одержал блестящую победу в диспуте с сарацинскими учеными. Здесь обсуждалась проблема единства Пресвятой Троицы.
Наиболее подробно освещается в легендах миссия Константина в Хазарию в начале 60-х годов. По пути туда он заехал в г. Корсунь (Херсонес), принадлежавший тогда Византии, крупнейший торговый центр, связывавший народы юго-восточной Европы с Византией. Здесь Константин совершенствовался в древнееврейском и перевел (или создал) грамматику «О восьми частях речи». Жители города, прослышав об удивительных способностях Константина, приносили ему книги на разных языках, и он, к величайшему удивлению горожан, после кратковременной подготовительной работы читал их и переводил «без порока». Легенда сообщает, что из Корсуни Константин ездил куда-то на север, где жило «фульское племя», незадолго до того принявшее христианство, но продолжавшее почитать своих прежних богов и места поклонения им (священный дуб). Константин разговаривал с фульцами, по свидетельству легенды, на понятном им языке, убеждая своими «сладкими речами» отбросить пережитки язычества. По мнению некоторых исследователей, фульцы были одним из древнерусских племен. Во всяком случае, знакомство Константина с восточными (русскими) славянами во время этой миссии не исключено. Там же, вполне вероятно, и укрепилась его мысль о необходимости и возможности единого книжного языка для всех славян.
На рубеже 60-х годов к миссионерской деятельности привлекается брат Константина, Мефодий. Возможно, в Хазарию они ездили вместе. Мефодий старше Константина, он родился в 815 году. По настоянию отца он поступил на военную службу, но вскоре был назначен администратором области со сплошным славянским населением, язык которого он знал с детства. Десять лет спустя он оставил административную должность, удалился в монастырь и занялся изучением «книжной мудрости». В летописных источниках говорится, что Мефодий посетил болгарского князя Бориса, пленил его прекрасным славянским языком и уговорил принять крещение. За это ему был предложен высокий сан первого епископа Болгарии, но он отказался от него и удалился в монастырь, где продолжал утолять жажду познания книжной мудрости. Мефодий горячо поддерживал стремление своего младшего брата создать письменность для славян.
К тому времени и сами славяне осознали необходимость иметь свою письменность. В конце первой трети IX века в среднем течении Дуная образовалось два славянских государства: Великая Моравия и Паннония. Христианские миссионеры из Баварии, Зальцбурга, Италии и других стран несли сюда христианское богослужение на латинском языке, пытаясь подчинить зарождающуюся славянскую Церковь Папе Римскому. Баварские миссионеры несли с собой и подчинение молодых славянских государств германскому императору.
В 862 году моравский князь Ростислав обратился к византийскому императору с просьбой прислать учителей, способных проповедовать Слово Божие на понятном славянском языке, а не на чужой и непонятной латыни. И никто не смог бы выполнить эту миссию лучше Константина и Мефодия. «Вы — солуняне, — сказал император, отправляя братьев в далекую Моравию, — а солуняне все по-славянски чисто беседуют». Константин понял, что его горячие молитвы услышаны и настало время воплощения его давней мечты: славяне будут иметь «буквы в язык свой», ибо «просвещение народа без письмен его языка подобно попыткам писать на воде».
Подготовка к миссии шла весьма успешно. Как свидетельствуют сказания и жития, Константин по вдохновению Божию составил оригинальную славянскую азбуку и вместе с Мефодием стал переводить греческие богослужебные книги на славянский язык. Приехав в Моравию, Константин и Мефодий получили учеников и организовали первую славянскую школу. Здесь они продолжали переводческую и писательскую деятельность более года. Позже паннонский князь Коцел прислал еще пятьдесят учеников из своего княжества.
За выдающиеся заслуги в деле просвещения славянских народов Кирилл и Мефодий возведены в высший ранг святых. Они почитаются как равноапостольные первоучители славянские, т. е. равные апостолам, святым ученикам Иисуса Христа, избранным Им для распространения христианской веры. Память о Кирилле и Мефодии отмечается 11 мая (по старому стилю). В XIX веке, в стонавшей под османо-турецким игом Болгарии, день 11 (24 по новому стилю) мая был провозглашен днем Славянской письменности. Изобретенная Кириллом азбука стала знаменем освободительной борьбы, знамением общеславянского братства и единства. Недавно этот праздник стал отмечаться и в нашей стране. <…>